«Прессовать» меня начали моментально. Главное из интервью пресс-секретаря президента Юлии Мендель

Пресс-секретарь президента Украины Владимира Зеленского Юлия Мендель дала интервью в программе Vласть vs Vлащенко. Мы выбрали из него самое главное.

О конкурсе на позицию. С Владимиром Александровичем мы не были знакомы. Я увиделась с ним как представитель издания New York Times, в котором я тогда работала, мы провели групповое интервью и все. Последнее собеседование длилось 40 минут, было около семи-восьми человек, говорили обо всем. Вопрос об английском языке задал, по-моему, Андрей Богдан. Я сказала: «Как вы думаете? Я же писала для New York Times, конечно, я знаю».

О работе. Графика нет. Вчера мы приехали в 02:50 ночи. Это была довольно сложная поездка. Нужно быть готовым ко всему, нужно разделять свою жизнь на стратегическое, и на то, на что нужно реагировать прямо сейчас. Объединять это очень сложно, но стратегия определяет то, как ты будешь реагировать в каждый момент.

О типичном дне. Я начинаю свой день с того, что я читаю два издания, — Украинская правда и Новое Время. Это обязательно, потому что у них сортировка новостей идет самая главная и очень часто они не совпадают, дополняют друг друга. У меня болят глаза от этого, честно скажу, слезятся. Но это то, что я делаю. Кроме того, я очень часто проверяю телефон ночью. Иногда день начинается с того или заканчивается тем, что нужно что-то написать, тогда я сажусь и пишу. Собираюсь я очень быстро — за 15−20 минут, крашусь в машине. И когда я доезжаю до администрации, может быть все, что угодно — звонки, протесты, на которые нужно отреагировать, выйти, прокомментировать.

О взаимодействии с Зеленским. На самом деле, президент знает больше, чем любой кто-либо, президент, во-первых, читает все сам. Есть люди, которые говорят: «Да надо вообще запретить этот Facebook, интернет, чтобы он не читал». Но он все читает, и его аргументация такая: «Как я буду знать, что говорят люди». Ему это интересно на самом деле. Он прекрасно понимает, где настоящие люди, а где ненастоящие люди. […] Это мы говорим о комментариях. Он читает, в общем-то, ленту новостей. Смотрит, что постят журналисты абсолютно разных изданий, потому что ему интересна их личная точка зрения. […] Планировка идет огромная, нет одного человека, который бы приходил.

Об опеке над ребенком. Это был 2016 год, на одном из сайтов написали, что можно быть наставником. Ты становишься ментором, наставником для ребенка, лишенного родительской опеки или ребенка-сироты. Когда дети растут, им очень важны именно не подарки, а объяснить, как функционирует этот мир. Я извиняюсь за подробности, если вы подросток, вас интересует все — от того, как правильно побрить подмышки, до того, как среагировать в какой-то важной ситуации или прокоммуницировать в обществе. Наставничество — это главный шаг для того, чтобы была социальная адаптация. […] Наставник — это друг, вы можете говорить обо всем. И самое важное для ребенка, что это твое. Для детей, у которых все общее, они очень ценят «это твое». Почти каждую неделю я у нее появляюсь.

О дискредитации. «Прессовать» меня начали в соцсетях моментально, и началась волна дискредитации. […] Дискредитация сразу пошла, что я глупышка, это я мягко говорю. Пошла определенная сексуализация образа, наверное, потому что молодая девочка. И эти вещи начали как-то разноситься. Дискредитируют твой образ, чтобы твой месседж не казался столь важным и серьезным.

О Коломойском. У меня к нему какое-то чувство ревности, потому что он превратился в какого-то spokesperson, «речника» неофициального. Забирает у меня функции, понимаете? Пытается играть такую функцию.

О зарплате. 25 [тысяч гривен]. Чуть-чуть больше иногда. Ну как 25… Там 15, потом какие-то вот надбавки: за язык, за диссертацию, за еще что-то. И потом я летаю, и там $100−200, вот где-то так.

О Слуге народа. Я хотела бы отметить, что много «зашкваров» у Слуги народа, потому что это колоссальное монобольшинство. Их много — поэтому и «зашкваров» будет много. Если их 20, то 20% от 20 — это четыре. А 20% от 254 — это намного больше. А по процентам одно и то же.