Южнородезийский политик и теолог Ндабанинги Ситоле о влиянии колониализма на Африку. 1959 г.

Кто не мечтает в жаркий летний день окунуться в прохладную воду? Бассейн на загородном участке предоставит такую возможность в любой момент. Строительство постоянной конструкции, с учетом перепадов температур и атмосферных осадков, обойдется в круглую сумму. Надувные же не могут обеспечить той свободы движений, которой хотелось бы обладать, подробнее тут мы обслуживали бассейн у http://montelgroup.me/sr/. Компромиссным решением является  каркасное обустройство. В данной статье мы расскажем как сделать такую конструкцию на даче, а также покажем фотографии таких бассейнов.

Конструкция может быть возведена как при помощи металлической основы, так и деревянной.

Расчищаем и выравниваем площадку

Для бассейна с каркасом потребуется ровная поверхность. Если таковой нет, придется создать ее самостоятельно. Предварительно рассчитав ее площадь, нужно подготовить место для возведения конструкции: выровнять поверхность выбранного места, утрамбовать грунт и сверху насыпать слой песка в 5-7 см.

Это конструкция, в состав которой входят стальные или деревянные элементы, выполняющие роль стен; прочная пленка, являющаяся в некоторых случаях либо дном, либо дном и стенами. Таким конструкциям необходим тент, предотвращающий внешнее загрязнение воды, а также система очистки и фильтрации воды.

Требуемые строительные материалы и инструменты:

Южнородезийский политик и теолог Ндабанинги Ситоле о влиянии колониализма на Африку.

1959 г.

Позитивная роль колониализма

До сих пор становление африканского национализма не связывали с колониализмом. Анализ сил, благодаря которым сформировался африканский национализм, будет неполным, если игнорировать позитивную роль колониализма. Главным предметом данного исследования станут те сферы, где колониализм принес африканцам реальный прогресс. Давайте с самого начала договоримся о том, что разрушительное воздействие колониализма на Африканский континент заслуживает осуждения, хотя нельзя отрицать его некоторую положительную роль. Для большинства африканцев колониализм означал, что европейские державы лишили их свободы.

<.. .> Одним из благ прихода европейских держав в Африку была ликвидация рабства и работорговли. Европейская экспансия в Африку совпала с бурным распространением гуманизма в Европе. Отмена рабства была частью воплощения на практике принципов европейского гуманизма. <...>

Когда рабство ушло в прошлое, рабы получили новый личностный статус. Следует отметить, что у раба другой взгляд на мир, чем у свободного человека. Его способности для реализации потенциальных возможностей парализованы, подавлены, втоптаны в землю. Освобождение рабов открыло новый мир тысячам и тысячам африканских рабов. Не будет преувеличением сказать, что, нанеся рабству смертельный удар, колониальные европейские державы создали для всего африканского континента новые возможности обретения свободы и человеческого достоинства.

Приход европейских держав в Африку ознаменовал не только конец рабства, но и ужасных междоусобных войн. На территориях, которые сейчас составляют Южно-Африканскую Республику, Родезию, Нигерию, Гану, Португальскую Африку, франкоязычную Африку, происходили бесчисленные войны между племенами. Основным занятием большинства здоровых трудоспособных мужчин были набеги на другие племена. Конечно, и саму Европу раздирали многочисленные войны. Но европейские державы обладали более совершенным оружием, чем было у африканцев, и европейцы установили в Африке мир, что было благом для ее населения. Вместо разрушительных междоусобных войн получилось что-то более созидательное. Однако очевидно, что, когда гарантами мира и порядка стали европейцы, управляющие диктаторскими методами, африканцы утратили контроль над своими странами. Большинство африканских племен скоро стали считать европейские державы «миротворцами», вершителями «добрых дел», «просветителями», хотя этим державам не удавалось сохранять мир в Европе. Правы те африканцы и европейцы, которые утверждают, что, оккупировав Африку, европейцы лишили африканцев независимости, но все же помогли направить деятельность местного населения из деструктивного русла в конструктивное.

Когда европейские державы пришли в Африку, их непосредственной целью были торговля, добыча полезных ископаемых и товарное сельское хозяйство. Они пришли исключительно для бизнеса. Приезжали новые европейские поселенцы, появлялись европейские деревни, городки, а затем и крупные города, которые возвышались над местной растительностью. Открывались шахты, где добывались золото, алмазы, хром, асбест, медь и уран, туда стекались тысячи, а позднее и миллионы африканцев. Впервые африканцы попали в земные недра. Там они бурили отверстия в твердой породе и наблюдали, «как что-то разрушало скалы, и заставляло их куски лететь вверх». Это волновало, восхищало и возбуждало. Все это некоторое время казалось новым. «Чудеса пришли», — снова и снова говорили африканцы, когда имели дело с новшествами. В городах много африканцев работало домашними слугами, фабричными рабочими, разнорабочими. Много африканцев поступило на службу в полицию. На фермах африканцы видели новые сельскохозяйственные орудия и совершенно новые методы ведения хозяйства. Тысячи африканцев работали на строительстве дорог, железных дорог, мостов и дамб. Много африкаицев стало осваивать западные специальности, и сегодня целые армии африканцев могут водить такси, поезда, работать на подъемных кранах и тракторах. Африканские каменщики и плотники приходили работать на стройки и оставались в городах. Вестернизация охватила без преувеличения весь Африканский континент, и в целом она благоприятно отразилась на жизни людей.

Можно написать тома о том, сколько хорошего принесли в Африку европейские державы, но это выходит за рамки этой книги. Среди последствий деятельности европейских держав в Африке читатель должен выделить четыре момента: объединение разрозненных племен; улучшение коммуникаций; новая экономическая система; и создание новых классов в африканских обществах.

Появление шахт и городов свело вместе представителей различных африканских племен. Раньше они никогда не общались между собой, а теперь им приходилось жить в одном месте, работать рядом друг с другом, императивом стала необходимость сосуществовать друг с другом. Например, на золотодобывающих шахтах Йоханнесбург а работает много африканцев со всей Южной и Центральной Африки и даже из Восточной Африки. В Родезии полно африканских рабочих из Замбии, Малави, Танзании и соседних территорий. Когда вместе собираются люди из разных племен, кругозор многих африканцев существенно расширяется. США обычно считают плавильным котлом для наций. Точно так же каждая африканская шахта, поселок или город стали плавильным котлом для племен. Многие урбанизированные африканцы быстро усвоили, что главное не в том, какого ты племени, а в том, что, как говорят ндебеле, — to sebenza nzima — надо много работать. В результате африканец считал себя сначала рабочим, а потом членом того или иного племени. Вскоре сложился общий язык, своего рода lingua franca, и между выходцами из разных племен происходило интенсивное общение. В шахте, на фабрике, в полиции, среди домашних слуг, на ферме, в магазине, больнице, клинике и в других привнесенных европейцами институтах и профессиях не существовало межплеменных барьеров, объединение по этническому принципу не поощрялось. Просто происходило свободное смешение людей. Среди урбанизированных африканцев трибализм постепенно сходил на нет, и ему на смену приходило нечто другое. По приблизительным подсчетам по состоянию на 1957 г. 40 миллионов африканцев сменили традиционный уклад жизни на работу в современном секторе экономики. В Бельгийском Конго по оценкам почти 3 миллиона африканцев стали постоянными или временными жителями городов. С каждым годом все больше африканцев покидает свои племена, и с каждым годом расту т ряды детрибализированных африканцев. Христианская церковь и школы подрывают устои колониализма, а сам колониализм подрывает устои трибализма. Ничто не может уничтожить трибализм столь эффективно и быстро, как этот тандем. Африканский трибализм отступает под натиском индустриализма. Надпись на стене гласит: «Что после трибализма? Конечно, африканский национализм».

Следует помнить, что племенная организация была порождена общими потребностями группы людей, у которых была общая цель. Поскольку теперь этих потребностей нет, а в результате колонизации Африки наступила новая эпоха с другими общими интересами, была сформулирована новая общая цель, которой и стал национализм. Правительство Южно-Африканской Республики пытается затолкнуть африканцев обратно в их племенные границы и тем самым предотвратить гак называемую угрозу африканского национализма, то есть смешение разных племен, у которых появилась единая цель.

<...>

В Африке были построены хорошие дороги, мосты, железные дороги, появились легковые автомобили, грузовики, автобусы, поезда, аэропланы, ее население стало гораздо более мобильным. Быстро ускорился и процесс обмена идеями. Распространение всех видов информации достигло беспрецедентных в африканской истории масштабов. Даже неграмотные люди знают куда больше, чем в доколониальные времена. Радио, а в последнее время и телевидение, произвели революционные изменения в кругозоре африканцев. Каждый имеющий радиоприемник африканец может не выходя из дома узнавать, что происходит в разных частях Африки и мира. Благодаря росту грамотности среди африканского населения появилась любознательная читающая публика, стали выходить периодические печатные издания. Африканцы читают мысли не только африканцев, но и тех, кто отделен от них обширными водными просторами. Африканцы проявляют живой интерес к тому, что происходит в Европе, Азии и Австралии.

Благодаря колониализму появилась аудитория радиослушателей и телезрителей. Благодаря колониализму появилась читающая публика. Благодаря колониализму появились журналисты и читатели прессы. Благодаря колониализму появились те, кто ездит наземным, морским и воздушным транспортом. Численность этих четырех категорий африканцев увеличивается год от года. Сложилась тенденция формирования относительно хорошо информированной и просвещенной прослойки африканцев, в общественном сознании стал пробуждаться интерес к мировым проблемам. До появления радио, прессы, железнодорожного и автомобильного транспорта африканцы в основном жили замкнуто. Теперь во многих местах партикуляризм уступает месту универсализму. Колониализм породил новый тип африканца, ощущающего свою принадлежность не к племени, а к нации.

У слушающих радио, пишущих, читающих и путешествующих африканцев появился вкус к созданию знаний, сравнению предметов и людей, усвоению идей, оценкам. Люди стали сравнивать себя с другими, оценивать себя по более высоким меркам. Они решительно стремились к самосовершенствованию, если осознавали необходимость этого. Лучшей иллюстрацией этого является весь процесс вестернизации африканцев. Колониализм вызвал к жизни дух энергичной конкуренции во всех сферах жизни, это неотъемлемая часть его наследия в Африке.

Теперь перейдем к экономике Африки. В большинстве районов единственным средством обмена был бартер. Товарно-денежных отношений просто не существовало. Теперь же введена новая экономическая система. Миллионам уже не нужно разводить скот для удовлетворения собственных потребностей. Они могут продавать свой труд, и этот имеющий деньги класс очень силен. Один африканец из Малави так сказал об этом: «Теперь всем не нужно иметь коз, крупный рогатый скот и овец, чтобы жить. Им нужны только деньги. Если у них есть деньги, тогда в их кошельках есть крупный рогатый скот, козы и овцы. Деньг и — это корова, которая не двигается, не дышит, не пьет и не ест траву. Это очень хорошая корова. Ты можешь доить ее в любое время. Эта корова, которая делает для тебя очень много». Это настоящая революция в мышлении, особенно если учесть, что это сказал человек, который никогда не учился в школе. У миллионов африканцев есть банковские счета, многие приобрели страховые полисы. Это является показателем растущего доверия к банковской системе и страховым компаниям. Среди африканцев растет класс капиталистов. Африканцы все больше узнают о том, как и куда можно вложить деньги.

Четвертая и последняя проблема, которой мы коснемся, — это новая социально-экономическая стратификация африканского населения. Появилось много булочников, мясников, сапожников, портных, владельцев магазинов, клерков, механиков, каменщиков, плотников и людей ряда друг их новых профессий, которые коренным образом изменили социальную структуру африканских обществ. Работая в промышленности и торговле, африканец приобрел классовое сознание. Он хочет, чтобы в этих отраслях с его интересами считались. Появление африканских профсоюзов ознаменовало рождение нового африканца, который верит в справедливые экономические отношения и готов бороться за это законными способами. Европейский тред-юнионизм был перенесен на африканскую почву, но африканскому рабочему было до боли обидно, что существует огромный разрыв в зарплате европейцев и африканцев. Он был недоволен, прежде всего, тем, что получает за свой труд значительно меньше, чем его европейские коллеги. <...>

Колониализм дал Африке новый индустриальный путь развития, новое общественное и классовое сознание, новые формы организации и ведения дел, новые навыки, новые понятия, новые мечты и перспективы. Он создал новую атмосферу. Он уничтожил многочисленные племенные, языковые, этнические барьеры. В основном благодаря колониализму объединились африканские племена, разобщенность которых была не их силой, а слабостью. Он вывел Африку на мировую арену, что было весьма важно, учитывая стремление африканцев идти в ногу с остальным миром. Колониализм подготовил почву для появления африканского национализма, стимулировал его рост, придал ему силу и сформировал его. Понятно, почему африканские обозреватели говорят: «Воистину африканский национализм двадцатого века — это дитя европейского колониализма, и неважно рождено оно в браке или вне брака».

Публ. по: История Африки в документах, 1870-2000. В трех томах. Под общей редакцией Аполлона Давидсона. Том 2. 1919-1960. Редактор Сергей Мазов. М., 2007. С. 185-190.

Цитируется по изд.: Черная Африка: прошлое и настоящее. Учебное пособие по Новой и Новейшей истории Тропической и Южной Африки / под. ред. А.С. Балезина, С.В. Мазова, И.И. Филатовой. – М., 2016, с. 527-532.