Ведомые тандемом

Кто не мечтает в жаркий летний день окунуться в прохладную воду? Бассейн на загородном участке предоставит такую возможность в любой момент. Строительство постоянной конструкции, с учетом перепадов температур и атмосферных осадков, обойдется в круглую сумму. Надувные же не могут обеспечить той свободы движений, которой хотелось бы обладать, подробнее тут мы обслуживали бассейн у http://montelgroup.me/sr/. Компромиссным решением является  каркасное обустройство. В данной статье мы расскажем как сделать такую конструкцию на даче, а также покажем фотографии таких бассейнов.

Конструкция может быть возведена как при помощи металлической основы, так и деревянной.

Расчищаем и выравниваем площадку

Для бассейна с каркасом потребуется ровная поверхность. Если таковой нет, придется создать ее самостоятельно. Предварительно рассчитав ее площадь, нужно подготовить место для возведения конструкции: выровнять поверхность выбранного места, утрамбовать грунт и сверху насыпать слой песка в 5-7 см.

Это конструкция, в состав которой входят стальные или деревянные элементы, выполняющие роль стен; прочная пленка, являющаяся в некоторых случаях либо дном, либо дном и стенами. Таким конструкциям необходим тент, предотвращающий внешнее загрязнение воды, а также система очистки и фильтрации воды.

Требуемые строительные материалы и инструменты:

Из выступления Михаила Барщевского на IT-Summit’2008

Что?

Что нас ждет? Самая обсуждаемая сейчас тема — что произойдет в тандеме Медведев — Путин. (Докладчик говорил о тандеме Путин — Медведев, но сейчас, на наш взгляд, корректнее поменять эти фамилии местами. — Ред.)

Сегодня никто этого не знает, как никто не знает договоренностей между ними. Поэтому нас могут ждать любые сюрпризы.

Я так и не понял, для чего Путину быть премьер-министром. Вот когда стало известно, что в середине апреля состоится съезд «Единой России», все стало складываться в некую логическую схему. Не исключаю, что Путин будет премьером очень недолго...

Вообще, в России в силу исторических причин и ментальности должен быть царь-батюшка. Он может называться по-разному: генсек, царь, президент, т. е. некоторый человек-символ, дающий людям последнюю надежду. Я не понимаю, как это может быть в тандеме президент Медведев — премьер-министр Путин.

Вторая причина: российское чиновничество всегда было ориентировано на одного хозяина. В этом тандеме одного хозяина не получается. Последние семь лет я проработал в правительстве и прекрасно знаю, что там происходит. Хотя формально решения принимались в Белом доме, никто не скрывал: вот этот документ надо показать в Администрации Президента, этот законопроект — в ГПУ Администрации...

Я не представляю, как в этом тандеме будет работать выстроенная в стране вертикаль управления.

То же касается губернаторов. Понятно, что жизнь, бизнес в регионах, к сожалению, очень сильно зависят от губернаторов. А последние — от Администрации Президента. А сейчас получается, что губернаторы частично зависят от президента, а частично от премьера. На кого губернаторы будут ориентироваться? Ведь по мелким, текущим, так сказать, хозяйственным вопросам разногласия и противоречия между Медведевым и Путиным могут возникать. Точнее, не между ними лично, а между их командами, поскольку каждая захочет, чтобы именно к ней ходили с просьбами и на поклон губернаторы и предприниматели.

Я думаю, в течение первого года никаких серьезных проблем не будет. А вот дальше эта конфигурация должна как-то измениться, потому что самое плохое для России — это возникновение конфликта между двумя командами.

Возможно, кому-то такой конфликт кажется мало реальным. Не хочу быть Кассандрой, но сама система абсолютной уравновешенности властей для России пока, к величайшему сожалению, — модель достаточно опасная или, скажем так, слегка преждевременная. Поэтому я думаю, у нас будет модель некоего шаткого равновесия.

Мы все время говорим о развитии демократии в России, но мне кажется, что нужно договориться о терминах.

Что такое демократия? Нам вбивают в голову, что демократия — это наличие выборов. Я считаю, это совершенно неправильно. Демократия — это стабильные институты, а вот их-то у нас нет. Я напомню, как еще полгода назад в СМИ совершенно серьезно обсуждался вопрос, что Путин может пойти на третий срок, что для этого проведут референдум, на котором порядка 80% населения проголосуют — реально, а не с ЦИКовскими штучками — за третий срок. Вот это точно было бы резким отступлением от демократии в смысле институтов. И то, что Путин при такой сумасшедшей популярности передает власть новому президенту, это историческая заслуга Путина в построении демократии в России. Потому что сработал один из ее важнейших институтов — институт передачи власти, конституция не изменена.

Для меня очень важно следующее: начнут при Медведеве функционировать многие институты или останутся на бумаге. Например, судебная система — институт, который не работает, хотя в нормальном демократическом обществе должен.

Где?

Где лежит путь развития России? Недавно в «Независимой газете» я опубликовал статью, которая называлась «На пороге меритократии». (Есть два толкования этого термина: «власть достойных» или «власть умных».) Неожиданно для меня она вызвала серьезные обсуждения не только на экспертном уровне, но и на политическом.

В этом зале сидят люди не бедные, а некоторые даже очень богатые. Насколько я понимаю, вы, принадлежа как минимум к среднему классу, а многие и к высшему среднему, не владеете средствами производства — станками, заводами, пароходами...

Я где-то читал, что доля средств производства в капитализации Microsoft, кажется, всего 6%, все остальное — это интеллектуальная собственность. А у компании Coca-Cola, имеющей предприятия, поточные линии и т. д., их доля в капитализации всего 4%!

Вы не обращали внимания, что при президенте Путине экономикой всегда занимались меритократы, питерские интеллектуалы — Дворкович*, Медведев, Нарышкин, Греф, Кудрин, Козак. Кстати, Петербург всегда был городом интеллектуалов, а Москва — городом бюрократов.

Итак, мы живем в век интеллектуализации. Неслучайно Медведев делает сейчас акцент на «четыре И», где главное — инновации. И вот это, я считаю, отвечает на наш вопрос «где».

Мне кажется, что очень большую опасность для экономики страны представляют госкорпорации. Они фактически стали заменять министерства советских времен. Вы, наверное, знаете сумму задолженности госкорпораций — больше 300 млрд. долл. Сегодня долг госкорпораций превышает в два раза ранее существовавший внешний госдолг России, который почти погашен. Не думаю, что надо объяснять, насколько это опасная ситуация.

С моей точки зрения, госкорпорации в их нынешнем виде тормозят движения страны по инновационному пути, развитие либерального конкурентного рынка. Правда, я слышал мнение нескольких видных экономистов, связанных с властью, что госкорпорации вскоре будут акционированы. Ну, тогда они станут более или менее рыночными структурами...

Вторая опасность для России — ее административное деление, около 80 субъектов федерации. В его сегодняшнем виде оно плохо по двум причинам.

Во-первых, это частично национально-территориальное деление, которое, напомню, было заложено при Сталине — «сталинская национальная политика». До тех пор пока у нас будет национально-территориальное деление, будут и национальные проблемы. Обратите внимание: в тех странах, даже самых демократических, где существует такой принцип деления, есть и национальные проблемы. А там, где его нет, отсутствуют национальные проблемы или их значительно меньше.

Во-вторых, это сложно управляемая конструкция. Поэтому я не удивлюсь, если при Медведеве будут предприняты первые шаги по укрупнению субъектов федерации, если, например, объединятся Москва и Московская область, Петербург и Ленинградская область и т. д. Многие сегодня полагают, что оптимально для нашей страны иметь 15–20 субъектов, не больше.

Но вы сами понимаете, насколько сегодня политически опасно тронуть национально-территориальное деление, какую это вызовет волну. Поэтому если власти пойдут по этому пути, то движение будет чрезвычайно медленным, осторожным и начнется не с национальных территорий, а, скажем, со столиц и Средней полосы России.

Еще одна опасность — отсутствие нормально функционирующей судебной системы, без которой не может быть свободного, нормального развития экономики.

Прошу поднять руку тех, кто считает, что их дело в суде, если оно возникнет, я имею в виду спор с другим предпринимателем, будет разрешено в соответствии с законом и только с законом. Ни одной руки! Ну, иногда две-три руки все-таки поднимаются, и тогда я задаю вопрос: «А если спор между вами и властью?» Вот тут уже ни одной руки...

Судебная власть не пользуется авторитетом. На самом деле судебная власть намного лучше, чем ее репутация. Но при такой репутации доверия к ней нет. И я думаю, одна из основных задач Медведева на ближайшее время — создать независимую судебную власть и зависимые правоохранительные органы, потому что вряд ли кто сомневается, что эти органы живут у нас самостоятельной жизнью, со своими внутренними конфликтами и разборками. Для простых граждан ситуация, когда они не могут пожаловаться на милиционера прокурору, а на прокурора в суд, крайне некомфортная и опасная.

Когда?

Когда станут заметны изменения? Очень часто сейчас произносят такие придуманные термины — «евразийское пространство», «евразийцы», «евразийская культура» и т. п. Когда я слышу слово «Евразия», мне сразу вспоминается Тянитолкай Чуковского. Мы либо Европа, либо Азия. Я утверждаю, что мы — Европа, что мы часть европейской культуры.

Так вот: изменения в России начнутся тогда, когда — это первое и основное условие — мы поймем, что мы Европа, что общепринятые европейские правила общежития, европейские стандарты, в том числе касающиеся прав человека, взаимоотношений власти и бизнеса, — это наши стандарты, и перестанем стесняться их заимствовать, пусть и с какой-то российской спецификой. И вот тогда очень многое быстро начнет меняться.

Второй ответ на вопрос «когда?» заключается в ментальных проблемах моего, по крайней мере, поколения. Не говорю за всех, могу сказать про себя. Я жил и формировался как личность в период, когда были КГБ и комсомол со всеми вытекающими последствиями. Я вижу нынешних 30–40-летних, которые не застали КГБ, фактически не застали комсомола. Они внутренне гораздо более свободны и гораздо менее циничны, чем наше поколение, которое на комсомольских собраниях говорило одно, в своей компании — другое, а дома — третье. Это люди и мыслят более свободно, их все больше приходит во власть.

Кстати, если вы посмотрите годы рождения наших нынешних олигархов, наиболее влиятельных политиков и экономистов, то заметите: часто это 1965–1967 гг., особенно 1966 г. Вообще, нынешние 42-летние, которых я встречал, люди чрезвычайно яркие и свободомыслящие.

И они патриоты, но не «квасные», а настоящие. Они любят Россию, переживают за нее. Они с семьями живут здесь, их капиталы работают здесь, они с гордостью говорят, что они россияне, и, кстати, ведут себя за границей так, чтобы не осрамить это имя. Это не малиновые пиджаки.

Так вот, когда эти люди займут ключевые посты, и не один-два, а много критически важных постов в экономике, в политике, тогда произойдет качественный скачок в развитии России.

И последнее в связи с моим поколением. Мне кажется, сегодня одна из основных проблем в России, значение которой, надеюсь, при Медведеве значительно уменьшится, — это страх. Мы очень боимся — боимся высказать свою точку зрения, боимся поссориться с местным начальством, боимся наезда налоговиков, и у нас есть основания для этого. То, что сейчас происходит с «Эльдорадо», «Арбат-Престижем», а до этого с другими компаниями, особенного оптимизма не вызывает.

Примерно год назад, когда я пошел в политику и возглавил партию «Гражданская сила», у меня не было ни малейшего сомнения, что бизнес и интеллигенция нас поддержат. Не потому, что мы хорошие, а просто больше не за кого голосовать — СПС стала маргинальной организацией, «Яблоко» как-то тихо исчезло, с «Единой Россией» понятно, «Справедливая Россия» и коммунисты — слева.

Но фактически бизнес не поддержал нас в предвыборной компании с точки зрения спонсирования. Если кто и давал деньги, то только так, чтобы его не знали. Почему? А потому, что есть губернатор, а у того разнарядка на «Единую Россию» и т. д.

«Гражданская сила», даже по официальным данным ЦИК, получила много для молодой партии голосов. А реально, как мне рассказывали, в три раза больше. Все бизнесмены, с кем я общаюсь, говорят: «Так хотелось вас поддержать, но боюсь...»

О какой демократии мы говорим, когда бизнес боится поддержать ту или иную политическую партию? Когда я в «Деловой России» сказал, что бизнес почувствует себя в безопасности, когда в парламенте будет партия, представляющая его интересы, — не важно «Гражданская сила», «Яблоко» или какая-то другая, на меня замахали руками: нет, нет, бизнес ни в коем случае не должен заниматься политикой.

Но если бизнес не будет заниматься политикой, то почему он думает, что о нем позаботятся? Если не будет политической партии, лоббирующей ваши интересы, дающей по рукам правоохранительным органам, которым захотелось пощипать ваш бизнес, почему вы думаете, что кто-то придет и это сделает?

Власть намного восприимчивее к разумным идеям, чем нам кажется. Потому что власти очень хочется остаться у власти, а для этого недостаточно, чтобы все ее боялись, необходимо, чтобы общество было довольно своей жизнью. А довольно оно может быть тогда, когда оно развивается в правильном, с его точки зрения, направлении.

* * *

После IT-Summit’2008 прошло уже более полутора месяцев, страна живет при новом президенте и новом премьер-министре. Впечатления пока, что называется, смешанные. Последуем совету известного адвоката — подождем.

* Начальник Экспертного управления Администрации Президента РФ Аркадий Дворкович выступал с докладом на IT-Summit’2007 — см. CRN/RE № 9/2007.

Версия для печати ( без изображений )